ШЕСТЬ ПИСЕМ

ШЕСТЬ ПИСЕМ

Ганс ван Овердам, стуча ботинками по неровной, выложенной камнями, дороге, бежал вниз но узкой улочке. Свернув в узенький переулок, он быстро прошёл между двумя зданиями на следующую улицу. Здесь он резко замедлил шаг, перестроившись на деловую походку. Он знал, что солдаты всё ещё пытаются пробраться сквозь толпу мл площади Верла.

Ганс был недоволен собой. Он не хотел выкрикивать из толпы и был намерен увидеть все подробности казни.

Ганс заботился об этих четырёх казнённых анабаптистах из Лиера. Это по его рекомендации епископ Гиллис ван Эйкен крестил их. Как бы там ни было, Ганс понимал, что приехал в Гент не для того, чтобы увидеть казнь.

Больше всего Ганса интересовали два молодых человека и девушка, все в возрасте около двадцати лет, которые сидели в тюрьме. Они ещё не были крещены и были совсем молодыми в вере.

К таким заключённым священники обычно подсылали опытных людей, которые уговаривали их вернуться в лоно католической церкви. Но эти молодые люди были приучены не обсуждать вопросы вероучения со священниками. Их научили только кратко объяснять во что они верят и больше ничего не говорить. Кэтрин, пожилая женщина из Лиера, также находилась в тюрьме. Она, скорее всего, была в камере с молодой девушкой и могла поддерживать её и помогать ей оставаться стойкой. Но всё же, Ганс переживал за них. Ему хотелось быть рядом с ними.

Ганс подошёл к небольшому переулку между двумя домами. Свернув вниз, он остановился у двери одного из домов в дальнем конце, отворил её и вошёл внутрь, крепко заперев за собой дверь.

Он очутился в небольшой комнате, расположенной в задней части мастерской, хозяином которой был один из членов анабаптистской церкви. Он опустился на колени возле кровати и помолился. Спустя некоторое время он поднялся и осмотрелся. Найдя Библию, он открыл её в том месте, где говорилось о встрече Илии со священниками Ваала, и стал читать.

И сказал Илия народу: „Я один остался пророк Господень, а пророков Вааловых четыреста пятьдесят человек. Пусть дадут нам двух тельцов и пусть они выберут себе одного тельца, и рассекут его, и положат на дрова, но огня пусть не подкладывают; а я приготовлю другого тельца и положу на дрова, а огня не подложу. И призовите вы имя бога вашего, а я призову имя Господа, Бога моего. Тот Бог, Который даст ответ посредством огня, есть Бог".

...И взяли они тельца ...и призывали имя Ваала от утра до полудня, говоря: „Ваале, услышь нас!" Но не было ни голоса, ни ответа.

...И взял Илия двенадцать камней ...и построил из этих камней жертвенник во имя Господа, и сделал вокруг жертвенника ров ...и положил дрова, и рассёк тельца, и возложил его на дрова; и сказал: „Наполните четыре ведра воды, и выливайте на всесожигаемую жертву и на дрова". Потом сказал: „Повторите". И они повторили. И сказал: „Сделайте то же в третий раз". И сделали в третий раз. И вода полилась вокруг жертвенника, и ров наполнился водою.

Во время приношения вечерней жертвы подошёл Илия пророк и сказал: „...Услышь меня, Господи, услышь меня! Да познает народ этот, что Ты, Господи, Бог..." И ниспал огонь Господень и пожрал всесожжение, и дрова, и камни, и прах и поглотил воду, которая во рве.

По мере того, как глаза Ганса пробегали по странице, Илия, пророки Ваала и даже то, что в этот момент происходило на площади Верла, всё смешалось у него в голове. Как похожи эти события! Монахи были пророками Ваала, а толпа граждан Гента была детьми израильскими, собравшимися, чтобы стать свидетелями спора. Четыре столба были жертвенниками, а вода, пролитая на деревянный эшафот, чтобы он не сгорел — это вода, которую Илия вылил на свою жертву. Огонь же, зажжённый палачами, был огнём, ниспавшим с не6ec.

Нет! Нет, это не так! Огонь с небес был святым огнём, а огонь на площади Верла был зажжён силой антихриста.

Ганс снова опустился на колени у кровати, чтобы помолиться за тех четверых, которых, возможно, уже в эту минуту охватывало пламя. Он молился о том, чтобы им была дана благодать остаться верными, пройдя через эти последние муки. Поднявшись, он снова открыл Библию, на этот раз Книгу Даниила. Он прочитал о трёх иудеях, брошенных в огненную печь.

Вдруг послышался стук в дверь. Ганс по голосу узнал своего друга Янена Буфкена, отворил дверь и впустил его. Потом он снова закрыл дверь на замок.

Ганс, у меня для тебя есть хорошие и плохие
новости, — сказал Янен осторожно.

Говори! -- Ганс ван Овердам спокойно и внимательно посмотрел в глаза друга.

Четверо наших друзей из Лиера, сгоревшие заживо, были верными до конца. Никто из них не отрёкся.

- Слава Богу! -- ответил Ганс мягко и с глубоким чувством. - - Слава Богу. Венец жизни получают не в начале, и не в середине, а в конце христианской жизни. Их венец теперь принадлежит им.

- А теперь плохие новости, -- вновь заговорил Янен. - Трое молодых заключённых в замке отреклись от своей веры. Какие-то доктора-теологи вовлекли их в спор об учении. Наши юные друзья не смогли ответить на некоторые вопросы. Вскоре они были так смущены и сбиты с толку, что сдались. Они согласились понести наказание за ересь и вернуться в Римскую церковь...

- Я этого боялся, — глухо перебил Ганс, тяжело вздыхая. Он облокотился на спинку стула и уставился в стену задумчивым взглядом.

Янен продолжал со слезами на глазах:

- Я потрясен их падением. Они были слишком неопытны, чтобы устоять перед уловками инквизиторов. Мы надеялись, что Кэтрин сможет помочь молодой девушке Барбеле, но их содержали раздельно. Молодые люди тоже были в разных камерах. Один из тех, кто допрашивал, угрожал им ужасными муками, а другой приходил к ним и прикидывался лучшим другом.

Ганс встал и начал ходить из угла в угол по маленькой комнате.

Янен, я должен что-то сделать по этому поводу! — твёрдо заявил Ганс. — Я обязательно что-то сделаю. С их стороны нечестно так поступать с молодыми и неопытными. Я знаю, что сделаю. Я напишу письмо. Я напишу жалобу на чиновников юрода за их методы воздействия и вывешу её открыто. Я обличу их, как страж, как Иезекииль.

- Нет, Ганс, я бы не стал этого делать. — Янен сжал плечо друга. --Ганс, это ты выкрикнул что-то об антихристе во время казни?

- Да, я выкрикнул это, прежде чем осознал, что делаю.

- Ганс, я слышал, как один из солдат сказал, что наверняка это был ты. Они знают, что ты в Генте.
Они хотят тебя поймать. Фактически, они давно хотели бы тебя поймать. Ганс, я бы не стал писать письмо сейчас. Такое письмо разъярит их ещё больше.

Но Ганс, кажется, ничего не слышал. Он уселся за небольшой столик с лежавшими на нём бумагой и Библией и начал листать Библию.

- Мне очень жаль. Я не могу сделать того, что ты говоришь. Я должен написать это письмо. Достаточно издевательств и убийств зрелых христиан, но
когда они сбивают с пути молодых... Я должен написать это письмо. Так, посмотрим... Я думаю, мне нужно будет сделать шесть копий: четыре, чтобы отослать разным чиновникам и две, чтобы расклеить публично.

Янен грустно вздохнул. Он хорошо знал своего дрyгa. Он знал, что ему нужно просто подчиниться.

- Ганс, ты знаешь, что мой почерк лучше твоего. Когда закончишь составлять, дай письмо мне, и я сделаю копии.

Ага, да, это хорошая идея, машинально ответил Ганс. Он уже лихорадочно строчил.

Янен достал из кармана Новый Завет и начал читать, но часто прерывал своё чтение, чтобы закрыть глаза для короткой молитвы.

Два друга долго сидели молча в небольшой комнатушке. Свет, падавший из окна, тускнел. Наконец Ганс отодвинул стул от стола, встал и зажёг лампу. Янен, давай-ка я тебе прочитаю то, что написал. Вот начало:

Да будет ясно всем: «Имеющий ухо, да слышит, и умеющий читать, да обратит внимание и да судит с пониманием Святого Писания...»

Дальше я пропущу до того места, где говорится о наших бедных юных друзьях. Вот здесь. Ганс перевернул страницу и снова стал читать.

Почему вы радуетесь страданиям и падениям бедных агнцев и младенцев? Они всё ещё кормятся молоком: те, кого вы насильно заключили в тюрьму, и те, чьи души вы убиваете лживыми, обманчивыми уловками. Они слышали истину всего один год или, в лучшем случае, два. Стыдитесь своего хвастовства из-за того, что ваши плотские, слепые, учёные люди победили невинных детей с помощью утончённых, обманчивых уловок и искажённых истин Писания. Ах, горе, горе вам!

Горе тебе, изощренный антихрист! Ты возлагаешь на себя древние обычаи Римской церкви, как панцирь,

чтобы защититься от истины. Ты пользуешься указом императора, как щитом. Ты обладаешь властью государственного меча в каждой стране, чтобы проливать невинную кровь тех, кто не будет защищать себя плотским оружием.

Ганс всё более возмущался по мере того, как читал. Он возбуждённо говорил своему другу:

Янен, они ведут нас, как ягнят на убой. Последний наш мучительный вздох в пламени они превращают в публичный спектакль. Но и этого им мало. Они погубили души наших юных друзей. Если с ними что-то случится до того, как у нас появится возможность поправить их и вернуть обратно для Христа, ты знаешь, каким будет их вечный удел. Они погибнут навеки. Янен, послушай. Я вызываю на диспут этих убийц душ, вызываю публично. Он будет похож на борьбу Илии со священниками Ваала.

Он обратился к другой части своей рукописи и стал снова читать.

О ты, духовный Вавилон, Господь посетит тебя и будет тебе возмездие за невинные души и кровь Его свидетелей. Ты так опьянил царей земли и все народы вином духовного блудодеяния, что они не могут видеть и слышать истину. Ах! как бы мне хотелось, чтобы хоть раз мы могли публично защитить себя Словом Божьим перед огромным пылающим костром против вас, обученных в семинариях проповедников, священников и монахов — всех вас, укрепляющих царство антихриста. Проигравший этот диспут был бы брошен в огонь. Тогда уже вам бы не пришлось мучить бедных, невинных агнцев. Тогда бы вы испытали свою веру и увидели бы, насколько она истинна.

Ганс резким движением передал рукопись другу: Вот, держи, сделай мне шесть аккуратных копий.

Через несколько дней трёх молодых людей перевели из Гентской тюрьмы в другое место, которое было примерно в шести милях. Вскоре после этого до Ганса ван Овердама дошёл слух, что один из молодых верующих умер. Ушедшей молодой душе уже ничем нельзя было помочь. Этот случай перечеркивал все сомнения по поводу расклейки и рассылки шести писем.

В ту же субботу, вечером, Ганс и Янен отправили письма чиновникам города. Две оставшиеся копии друзья решили расклеить в людных местах города. Они пошли врозь в разные места, чтобы сделать то, что решили. Янена сопровождал Андреас Виллемс, брат, которому они доверяли и который оказался как раз рядом.

Когда они расставались у дверей своей комнаты, небо уже покрылось тучами и стемнело раньше обычного. В районе Северного моря и на низменных равнинах Фландрии чувствовалось приближение бури. В окнах домов, стоящих вдоль улицы, виднелись зажженные лампы. Ганс радовался, что из-за холодного ветра, он мог поднять воротник пальто и закрыть им шею и лицо. Он прошёл мимо мельницы, широкие скрипящие крылья которой вращались всё быстрее и быстрее. Отдалённый гул перерастал в оглушительные раскаты грома.

Первые крупные капли дождя ударились о выложенную камнями улицу, а затем разразился ливень. Ганс натянул поглубже свою шляпу и подбежал к домам. Его письмо, надёжно спрятанное под пальто, оставалось сухим и он чувствовал себя в безопасности на тёмных пустынных улицах.

Завтра утром, в воскресенье, для Ганса будет прощальное собрание, на котором он будет проповедовать перед группой братьев. Затем он покинет Гент, чтобы власти немного успокоились. Он радовался, что благополучно пробыл в Генте в долгий кризисный период, когда братья были казнены и произошло печальное отступничество молодых верующих. Ганс был немного удивлён и радовался тому, что власти так медлили с его арестом. Завтра они уже не смогут ему ничего сделать.

Снова прогремел гром. Потоки воды, сливаясь, образовали ручьи, текущие по улицам. Этой ночью Гент будет вымыт очень чисто.

Введение

Предыстория рассказов

Во Чреве Кита

Глава 1 - Новости

Глава 2 – Огонь на площади Верла

Глава 3 – Шесть писем

Глава 4 – Тайное собрание в лесу

Глава 5 – Чрево Кита

Глава 6 – « И кто принудит тебя…»

Глава 7 – Снова огонь

Глава 8 – Узник